Нюрнбергский процесс стал одним из самых значимых событий XX века. Судили не просто государственных и военных деятелей – судили ещё и строй, который они олицетворяли. 20 ноября 1945 года состоялись первые слушания. Пожалуй, наибольшее внимание среди всех подсудимых привлёк к себе Герман Геринг, рейхсмаршал авиации, верный сподвижник Гитлера, которого называли не иначе, как «наци номер два». Бывший рейхсмаршал выглядел осунувшимся, побледневшим, но всё таким же бодрым. Он намеревался дать бой суду, эпатировал публику, всячески привлекал к себе внимание. Так он и заслужил своё прозвище: фюрер обвиняемых.
На скамье подсудимых
Первый допрос подсудимого Геринга состоялся в марте 1946. 18 марта Геринг заявил, что не поддерживал план Гитлера по нападению на СССР, считая это преждевременным шагом, однако открыто говорил, что принимал самое прямое участие в свержении Веймарской Республики и что был верным сподвижником Гитлера.
На одном из допросов он неожиданно заявил, что фюрер ничего не знал о концлагерях, чем привёл в замешательство всех, кого только мог. Обстоятельство осведомлённости о концлагерях, о холокосте и прочих обстоятельствах могло стать смягчающим, или отягчающим. Следует отметить, что почти все подсудимые единогласно выступили в защиту Гитлера. Даже едва не убитый по его приказу Ялмар Шахт, главный финансист Третьего Рейха, ушедший из политики в 1942 и арестованный по подозрению в измене в 1944, заявил:
После Геринг начинает эпатировать публику. Он почувствовал себя настоящим фюрером, ведь теперь он автоматически становится «наци номер один». Остальных подсудимых он презирал за «трусость» и «предательство идеалов».
Геринг долгое время считал, что выйдет сухим из воды: назревающий конфликт между недавними союзниками давал ему подобную надежду, и бывший рейхсмаршал держался удивительно бодро. Позже прокуроры, судьи, журналисты и другие участники процесса признавали, что с таким строптивым обвиняемым приходилось вести тяжёлый бой – он явно намеревался закончить суд на своих условиях, и если не ускользнуть от возмездия, то хотя бы отделаться тюремным сроком.
Он то издевался над обвинениями, то откровенно лгал, то провоцировал участников заседания. Он играл свою роль на великой исторической сцене – так ему казалось. Он мог найти объяснение чему угодно: запрету профсоюзов, ликвидации парламентаризма, концлагерям. Он открыто заявлял, что эпоха демократии для Германии ещё не настала, потому меры, принимаемые фюрером, он считал оправданными. Он не только не признавал вину, но и ни на секунду не раскаялся.
Однако суд неумолимо приближался к закономерному финалу. Геринг, находясь в тюрьме, пишет Черчиллю письмо такого содержания:
Обвинение настаивало на смертной казни. Геринг в своём последнем слове прямо заявил:
1 октября 1946 г. должно было состояться оглашение приговора. Геринг уверял, что будет рад, если его казнят. И всё же приговор поколебал уверенность бывшего рейхсмаршала:
Жить ему оставалось считанные дни.
Смерть
16 октября должна была состояться казнь осуждённых к повешению. Геринг две недели ждал в своей камере, когда его поведут на эшафот, решив, что раз ему уготована смерть, он её встретит, как мученик. Повешение считалось позорной формой казни – так карали разбойников, изменников, воров. Возможно, он охотно принял бы расстрел, но и ему, и другим обвиняемым избрали именно такой способ. Вероятно, это стало последней каплей.
15 октября Геринга нашли в камере мёртвым. Рядом с телом была короткая записка: «Маршалов не вешают». «Наци номер два» сам себе вынес смертный приговор.
(с) Андрей Долохов
Понравилась статья? Тогда, чтобы поддержать нас, можете поставить лайк и подписаться на наш Дзен и Telegram: https://t.me/vestnikistorii
Мы будем очень признательны любой поддержке!