«Сопочка», как любовно называли ее родители родилась в 1724 году и была поздним ребенком Василия Юрьевича Одоевского и Марии Алексеевны, в девичестве Лыковой-Оболенской, родителям к ее рождению исполнилось по 52 года и появление дочери они сочли Божьим чудом.
Род Одоевских восходил к Рюриковичам, правда при Петре это уже не играло особой роли, однако отец Софии занимал высокие должности при дворе, а мать, Мария Алексеевна считалась мастерицей по чесанию пяток царственным особам.
С воцарением Анны Иоанновны, княгиню Марию Алексеевну частенько приглашали во дворец чесать пятки императрице.
Когда София подросла, ее определили во фрейлины к императрице, а вскоре и подыскали жениха – 30-летнего барона Карла-Густава фон Лилиенфельда происходившего из обрусевших шведских дворян.
Свадьба состоялась летом 1741 года при дворе Анны Леопольдовны, которая после смерти Анны Иоанновны взошла на престол в качестве регентши при малолетнем Иване Антоновиче. Княжна Одоевская стала баронессой фон Лилиенфельд и под этим именем вошла в историю.
Брак оказался на редкость счастливым и крепким, супруги души не чаяли друг в друге, и правительница Анна Леопольдовна ставила всем в пример эту супружескую пару и одаривала барона и баронессу своими милостями.
Ближайшей подругой Софии стала одна из самых ярких статс-дам двора Наталья Лопухина, которая была образована, умела поддержать любую беседу, невероятная красавица с томными глазами и законодательница придворной моды: - «красавицы замечали пристально, какое платье украшала она, чтобы хотя нарядом походить на нее».
Однако при дворе блистала еще одна красавица, цесаревна Елизавета Петровна, дочь Петра I, которая превосходно танцевала, была веселой и остроумной, обожала машкерады, на которых она переодевалась в мужское платье, чтобы подчеркнуть красивые длинные ноги, каких не было у Натальи.
Началось соперничество во всем, например, Лопухина выведывала, в каком платье придет на бал Елизавета и заказывала себе такое же, все это выводило из себя цесаревну, однако императрицу Анну Иоанновну, а затем и Анну Леопольдовну это веселило. София Лилиенфельд во всем поддерживала свою подругу и поощряла ее невинные выходки, восхищаясь ее остроумием.
Однако, ситуация изменилась, когда в империи произошел очередной дворцовый переворот, и «дщерь Петрова» Елизавета свергла императора-младенца Ивана Антоновича и его мать-регентшу Анну Леопольдовну, а все «Брауншвейгское семейство» подвергла репрессиям.
Наталья Лопухина избежала гонений, хотя императрица ее и недолюбливала, и была оставлена в звании статс-дамы до поры до времени.
Однако в 1743 году вся семья Лопухиных была арестована, когда было раскрыто так называемое «Дело Лопухиных», известное также под названием «Бабий заговор». Заговорщики: Наталья Лопухина, ее муж Степан Лопухин, сын Иван и ближайшая подруга Анна Бестужева обвинялись в том, что «по доброжелательству к принцессе Анне и по дружбе с бывшим обер-маршалом Левенвольдом, составили… замысел».
Имя Софии Лилиенфельд прозвучало во время следствия только однажды, в ходе допроса "с пытанием" Степана Васильевича Лопухина:
"Арестованный Лопухин заявил, что слышал разговоры своей жены с графиней Анною Бестужевой и баронессой Софией Лилиенфельд о том, что принцесса Анна Леопольдовна была к ним милостива, и было бы лучше, если б она была у власти".
Этого оказалось достаточно для ареста 19-летней баронессы Софии Лилиенфельд, которая в это время ждала ребенка и все происходящее восприняла как страшный удар, к тому же, ее супруг Карл Густав был также арестован.
Но затем Елизавета Петровна решила проявить великодушие и смягчила наказание, приказав отобрать у заговорщиков все имущество, прилюдно высечь их кнутом, «отнять языки», и сослать всех в Сибирь.
В отношении Софии Лилиенфельд, которая во время следствия находилась в Петропавловской крепости, императрица еще более смягчила наказание "Дать ей время разрешиться от бремени, а потом высечь плетьми и сослать".
При дворе все были уверены, что София оказалась замешана в заговоре по молодости и по незнанию, за нее просили многие влиятельные лица, даже члены Тайной канцелярии, однако императрица на все просьбы отвечала уклончиво, вроде бы и соглашалась с доводами, но не позволяла освободить арестантку из крепости.
Наказание ждало и брата Софии Ивана Одоевского, однако в защиту детей выступила их мать Мария Алексеевна Одоевская, «чесательница пяток», которой к тому времени было уже за семьдесят, но она занимала не последнюю должность при дворе – заведовала туалетами императрицы и чесала пятки Елизавете Петровне.
При первом же удобном случае, когда императрица вызвала Марию Алексеевну почесать ей пятки перед сном, та слезно взмолилась за своих детей, прося милости и Елизавета сжалилась.
Расправа над обвиненными состоялась в августе 1743 года на Васильевском острове. Суровее всего наказали Лопухиных и Бестужеву, выпоров и отняв языки, мужу Софии Карлу Густаву и Ивану Одоевскому досталось по пять ударов плетью. Когда дошла очередь до Софии, то палач объявил, что: «милостию государыни баронессу Софию Лилиенфельд решено "оставить нетронутой».
После исполнения приговора чета Лилиенфельдов была отправлена на поселение в Томск, по дороге София родила мальчика, который прожил всего несколько дней.
В 1752 году она получила известие о смерти свое матушки, 80-летней Марии Алексеевны, которой она была благодарна всю оставшуюся жизнь за свое спасение. Барон Карл Густав так и не смог смириться с обрушившимися на них испытаниями, он стал много болеть и в 1759 году скончался в возрасте 48 лет.
София, оставшись одна, терпеливо сносила все тяготы и регулярно писала прошения о помиловании, которого при Елизавете Петровне так и не дождалась, сменивший ее на троне Петр III, также ей не отвечал, и только Екатерина II в августе 1762 года помиловала Софию Лилиенфельд, разрешив той "отныне жить в Москве, или где пожелает".
София поселилась в Петербурге, и всю оставшуюся жизнь, напуганная произошедшим с ней в юности несчастьем и отнявшим ее лучшие годы, вела настолько закрытый и уединенный образ жизни, что в истории даже не сохранилась дата ее смерти, примерно это 1765 год.
